Файл: Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком.docx

– Пытаешься самоутвердиться, унижая связанных и безоружных? Сразимся! Я с удовольствием надеру твой самовлюблённый зад, привыкший к мягким дворцовым пуфикам! – главный советник злобно пыхтел.

Плащи засмеялись. Гэйн бросил в их сторону беглый недовольный взгляд. Все резко замолкли. Советник, вынув серебряный меч, подошёл ко мне вплотную, уперевшись рукой в ствол. Горячее дыхание Кукловода обжигало кожу. Он поднял оружие, поднеся лезвие к моему горлу. Быстро сглотнув, я продолжала бесстрашно пялиться на мужчину, прекрасно понимая, что провоцирую его. Если честно, я настолько устала, что уже не могу давать себе отчёт о том, что творю.

– Решила, что умнее всех? Думаешь, я, первое лицо в королевстве, стану тратить время на такую мелочь как ты? Слишком много чести. Лучше просто оставлю тебя подыхать у этого симпатичного деревца, – полуприкрытый глаз его нервно поддёргивался.

– Второе.

– Что?

– Ты второе лицо в королевстве. После Констара.

Мой ответ ему пришёлся не по душе. Советник грубым движением руки разрубил связывающую меня верёвку достал второй меч, кинув мне.

– Хочешь легкой смерти? Тогда заслужи.

Он убил Джона, а я убью его. Как говорил Корд – кровь за кровь. Кукловод был настроен решительно, но и я не из робких. Пришло время показать этим бездарям на что способны дети Немилина. Взявшись за эфес меча, почувствовала приятную тяжесть дорогого оружия. Старания лорда Рукка не прошли напрасно, ибо я помню всё, чему наставник меня научил. Приняв нужную стойку, выставив вперёд правую ногу, приготовилась парировать атаку.

Гэйн напал первым, но я ловко увернулась. Удар. Уход в сторону. Ещё удар. Я изматывала его. Присматривалась к технике движений, выверяя нужное расстояние и силу. Он виртуозно владел мечом, бил под выгодным для себя наклоном, но совсем не думал о защите. Кукловод настолько меня недооценил, что полностью открылся, позабыв о должной осторожности. Я воспользовалась этим, попав в уязвимое место чуть выше локтя левой руки. Гэйн опешил, зато солдаты одобрительно захлопали. Это была минута моего триумфа. Ключевое здесь «минута», ибо веселье быстро закончилось. Взбешённый советник снова и снова переходил в наступление. Я держалась, но его движения, даже несмотря на рану, стали быстрее и точнее. Я же потихоньку теряла силы, но всё ещё парировала, намереваясь сбить противника с ног. Правая рука тяжелела, буквально наполняясь светцом, я едва удерживала меч. Совсем позабыла про эту царапину, преподнесенную мне в дар озерной тварью! Оружие из верного помощника превращалось в обузу. Тогда я перекинула его в другую руку, но невыносимая боль, как гром пронзает небо, парализовала тело. Мужчина выбил меч из моих ослабевших рук и замахнулся. Мне пришлось позорно отступать назад, во время чего я и грохнулась, оказавшись на сырой промёрзлой земле побеждённой.

---

Воины чествовали своего командира, посылая в мой адрес насмешливые комментарии. Только потрепанный и перевязанный бинтами Риккард молчал. Кукловод скалой возвышался надо мной, наслаждаясь лёгкой победой. Если бы не рука, я бы его сделала! Точнее уделала! Закопала бы! Презренный убийца! Гореть ему в Подземном Царстве!

– И кто кому в итоге задницу надрал?

Мужчина хихикал под аплодисменты андарских солдат. Я попыталась встать, но Гэйн ногой прижал меня к траве. Это было унизительно. Выплюнув песок, смешенный с кровью, я, не имея возможности подняться, приняла решение продолжить бой словесно.

– Болван, ты ещё ответишь за это.

Но для всех присутствующих мои слова не звучали, как угроза. Это больше похоже на тихий лепет.

– Ну всё, – кукловод убрал ботинок от моего лица, заменив его остриём заточенного меча, – игры закончились. Пора воздать тебе по заслугам, – советник откашлялся.

– Оставь её, Родрик. Великая воительница здорово нас повеселила.

Снова король появился вовремя, опять спас от неизбежной гибели. Я даже в какой–то степени благодарна ему, ибо для воина принять смерть в позоре – худшее, что только может быть. Гэйн очень хотел избавиться от самонадеянной девчонки, но ему опять не позволили применить меч по назначению. Полуживую, искалеченную меня подняли. Я едва стояла на ногах, организм не выдерживал нагрузки. Очень хотелось закрыть глаза, заснуть, спать, не видя никакие сны. Рука горела от невыносимой боли. Мои фиолетовые товарищи, взяв меня под руки, повели к дереву – позорному столбу. Чувствую себя игрушкой, предназначение которой – потешать требующую хлеба и зрелищ публику. Ничего не стоящая и ничего из себя не представляющая вещь в человеческом обличии. Жалкое создание! Наверное, великие предки, глядя на меня с облаков, презрительно морщатся.

– Мы уходим через три часа. А её, – Констар указал на меня, – отнесите в шатёр, хватит с девочки приключений. Родрик, распорядись подготовить коней. Мы отправляемся домой.

***

Мы шли уже два дня по Лунной земле, обдуваемой ветрами, изумрудной и прекрасной. Я так хорошо знала Немилин и в то же время совсем не знала его. Просидев в своей крепости столько лет, я наконец увидела мир за её пределами. Мир полный опасностей, но манящий своей неизведанностью. Я наслаждалась красотами земли изгоев, её невычурной привлекательностью: скудными зелёными лесами, выжжеными равнинами, бесплодными полями. И в этой трагичности было что–то уникальное. Немилин никогда не славился плодородием почв. Лето приходило и приходит сюда, принося с собой не палящий зной, а едва заметное лёгкое потепление, не мешающее вечной мерзлоте, которая срослась с Немилином ещё со времён Долгой зимы. Лунная Область всегда была связана с морским промыслом. Наши воды, богатые рыбой, дают большой улов, но денег торговля не приносит. Однако наряду с этим первым по значимости ремеслом здесь является изготовление оружия. Даже Трэк – «Стальная Земля», уступает нам в этом, если можно так сказать, искусстве.

---

Да, Немилин испокон веков был домом воителей, для которых оружие – не просто атрибут, а неотъемлемая часть жизни. Я не оговорилась, именно жизни, ибо, беря в руки свой меч, лук, клинок, арбалет или секиру, а может что–либо ещё, воин связывает себя и этот предмет, навсегда заключая в него часть души. Вот почему мы так дорожим им. Оно становится нашим верным другом в бою, оно же умирает вместе с нами. Стоит упомянуть, что далеко не всякое средство защиты и нападения является тем самым талисманом. Не мы выбираем себе оружие, а оно выбирает нас, причём происходит это лишь однажды. Если оно сломается или потеряется, вместе с ним сила, дарованная воину, улетучится. Мы чувствуем, когда между нами и избравшим нас предметом устанавливается особая связь. Есть и те, кто обретают тотемное оружие в тридцать, сорок лет, но такое происходит крайне редко, хотя бы по той причине, что немилинцы столько не живут... Моё меня ещё не нашло.

Если вам однажды посчастливится попасть на землю изгоев, то первое что вы здесь почувствуете – прохладный морской воздух, пропитанный запахом рыбы и водорослей. Затем уловите едва ощутимый дух жжёной коры и сухой древесины, так как нам часто приходится топить печи, защищаясь от лютого немилинского холода. Здесь очень мокро и очень снежно. Этот климат подойдёт не каждому. Но человек привыкает ко всему, даже к Долгой зиме, даже к вечному гонению... Хотя, постойте, что за нелепая мысль?! К такому невозможно привыкнуть.

Помнится, Констар подметил, что в наших жилах течёт не кровь, а расплавленное железо, может поэтому мы не боимся стужи? Так или иначе лёд всегда неизменный спутник немилинца. Находясь в Лунной Области, вы также удивитесь обилию лесов, рек, озёр и отсутствию пригодных для засева почв. Если бы художник решил написать картину, то, несомненно, использовал бы тёмно–голубые, пепельные и ослепительно белые тона для изображения этого места. Но удивительна здесь не только природа, но и люди.

Наш народ, закалённый зимой и войной (эти понятия обычно стоят рядом), не очень приветлив. Порой и вовсе враждебно настроен по отношению к незваным гостям. Но ведь так и положено вести себя изгоям. Нас сравнивают с варварами, дикарями. Возможно они правы. Нелёгкая жизнь научила нас хладнокровию, превратив наши сердца в кусок непробиваемого льда. Однако мы верны долгу, держим слово и преданно защищаем то, что любим или то, чего не любим, но защищать приходится, например, Михунн, с которым отныне мы связаны нелепой клятвой. Я всё ещё не понимаю, как мы это допустили? Констар всё продумал. Он не хуже нас знал, что единственная возможность подчинить воина – заставить его быть послушным. Как бы сильно воин ненавидел, он вынужден покориться. Дурацкий кодекс чести! От осознания случившегося хочется рвать на себе волосы. Постоянно прокручиваю в голове ту сцену на площади. Удивляюсь, пытаюсь оправдать соплеменников, и, не находя веских доводов, оставляю это неблагодарное занятие.

---

Пока шли под холодным солнцем по мокрой дороге на север, я погружалась в воспоминания...

***

В тот злополучный вечер дождь лил стеной не переставая, словно предопределял грядущую беду. В гостиной тепло и уютно. Ганна с Тэйлой сидели каждая в своей комнате и не показывались. Старшая сестра – потому что такова её природа девушки – одиночки. А крошка Тэ выражала протест, демонстративное, ярое нежелание выходить замуж за кого–то, кого не зовут Тэраком. Рукк в течении трёх часов возился со стопкой рабочих бумаг. Я увлечённо читала, устроившись у большого камина, периодически поглядывая на Корда, занятого любимой игрой в солдатиков. В целом, всё как всегда.

Завтрашний день обещает пройти замечательно. Мы с Джоном собрались устроить небольшую прогулку до домика нашей общей знакомой, затем посетить рынок, а вечер провести на набережной, любуясь сверкающими звёздами. Джонатан Рачес – лучший друг детства, а может не только друг? Меня переполняли эмоции. Я видела, какими глазами он смотрит на меня. Это далеко не дружеский взгляд. Хотя с чего я это взяла?! Отложив книгу, принялась размышлять, кто мы друг для друга? Товарищи? Пара? Почему раньше было так легко, а сейчас стало так сложно? Джон намного лучше многих парней, он добр ко мне, заботлив и бесконечно предан. Взамен и я готова отдать ему сердце, как когда–то отдала семье, в чьём доме сейчас живу. Но всё–таки люблю ли я его? Что если нет? Что если моя симпатия – всего лишь привычка? Сомнения одолевали всё больше и больше. В романах сказано, что когда любишь – не сомневаешься. Глупость какая! Пора перестать читать. Может поговорить с Кейтой?

Из раздумий меня вывел настойчивый стук в дверь. Кто–то грубо ломится внутрь. Стоило мне только отворить засов, как шестеро вооружённых андарских солдат бесцеремонно вошли в особняк.

– Что вам угодно? – с беспокойством поинтересовалась я, разглядывая эмблему – герб в виде расправившего чёрные крылья феникса на фиолетовом мундире говорившего со мной гвардейца.

– Хозяин на месте? – небрежно бросил усатый андарец, заглядывая мне за спину.

Рыжеволосый мужчина, обращавшийся ко мне, выглядел солиднее других. Значит он главный. Я знала, что они не уйдут. Отошла, позволив им пройти. Корд заинтересованно наблюдал за всем происходящим. Рыжий приказал остальным оставаться на месте, а сам направился к кабинету хранителя. Мухуннцы чувствовали себя здесь, как дома, с любопытством изучали интерьер гостиной и нас. Девочки, услышав шум, вышли из покоев.

---

– Вета, что здесь происходит? Зачем пришли эти люди?

– Не знаю, Ганна.

Корд следил за солдатами. До нас долетали обрывки фраз из закрытого кабинета. Я отчетливо услышала слова: «измена» и «убийство». Мы не знали, чего ожидать от этого вторжения, но явно ничего хорошего. Кейты дома не было. Гувернантка отправилась в город по делам. Один из гвардейцев взял со стола декоративный вазу, усыпанную изумрудами, и восхищённо присвистнул.

– Мать моя Богиня! Ты гляди–ка, а говорят Каллифы разорились, – молодой андарец показал находку товарищу.

– Господа, это антиквариат. Попрошу не трогать грязными руками, – не выдержав, рыкнула на них я.

– Ещё нас варварами называют, – сквозь зубы произнесла Ганна, продолжающая стоять на лестнице.

– Продали бы вы эту штучку. Глядишь, и деньжат подзаработали. Или леди привыкли добывать себе на хлеб иными способами?

– На что это ты намекаешь? – не скрывая презрения, спросила я у болтуна.

– А ты сама не догадываешься?

Он намерено меня провоцирует. Я бросила взгляд на блестящий сервировочный нож. Слава духам, мужчины вовремя вышли из кабинета. В противном случае, пришлось бы им собирать нахального михуннца по кусочкам. Я посмотрела на Рукка. Мужчина был бледен.

– Отец, почему они здесь? – встревоженно поинтересовалась Ганна.

– Возьми брата с сестрой и идите к себе, – не ответив, распорядился он.

– Пусть они уходят, – заупрямился Корд. И я с ним солидарна.

– Взрывной характер, – рыжий мельком посмотрел на мальчика. – Все немилинцы одинаковые.

– Выводы будешь на родине делать, а не в моём доме, – пресёк его хранитель. – Я иду с вами, как договаривались, только по обозначенной ранее причине. Но всегда можно передумать.

– Шестеро против одного? – прищурился капитан королевской гвардии. – Или она тоже поучаствует? – рыжий намекал на меня.

– Вета с вами в одиночку управиться сможет, – приятно получить от Рукка похвалу.

Рыжий презрительно фыркнул.

– Ладно, – нехотя проговорил он. – Договор есть договор. Поспешите, лорд–хранитель, мы долго ждать не станем.

– Что они задумали? – Корд был готов покусать самозванцев из столицы Сэйфории.

– Кордред, – Рукк называет сына полным именем лишь в особых случаях, – живо в комнату.

Ганна, взяв за руку сопротивляющегося брата, повела его наверх. Испуганная Тэйла пошла за ними, бросив на отца грустный взгляд. Она не скоро простит ему идею с обручением, однако появление на пороге андарцев заставило её переживать.

---