Файл: Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком.docx

– И помогли моим девочкам сбежать с захваченного Кельруна, – Руккард присоединился к разговору.

– Да. Вы поручили мне всех детей, но Корд был спрятан очень хорошо, а за Ветой я присматривал.

Верно. Помню, как мы пересеклись в таверне.

– За это можете просить меня о чём угодно.

– Считайте это моим дружеским подарком.

Он повернулся к племяннику.

– Ты никогда не станешь императором. О тебе уже все позабыли!

– Возможно пришла пора вспомнить?

– Арчестер, ты жалкий трус! Предатель, спрятавшийся на острове! Эта корона моя! И Сэйфория тоже станет моей.

Один взмах меча и голова болтливого поэта у ног наследника Волшебной земли.

– Рэдвинальд Констар, пользоваться Вашим гостеприимством вечно я не посмею. Туман спал. Мой родитель стар. А значит, пора мне вернуться к корням.

Кардрагор зашипел, как бы давая понять что он всё ещё здесь и очень голоден.

– Воля ваша. А что делать с ними?

Эдвин указал на плененных Открывателей.

– Они в Вашей власти. Можете скормить их зверю, может тогда он успокоится.

Я посмотрела на Рэдвинальда. Да, они наши враги, но битва окончена, а к военнопленным следует относиться с почтением. По крайней мере, так принято у немилинцев.

– Полегло много храбрых защитников королевства. Кровь насытила остров в очередной раз. Больше её не прольется! Став правителем, я пообещал, что приведу Сэйфорию к миру. Арчестер Полтер, обещаешь ли ты хранить верность данному слову и никогда впредь не претендовать на эту территорию?

– Клянусь своей вечной жизнью.

– В таком случае, забирай их. Теперь они твои люди.

– Это очень благородно с Вашей стороны, Рэдвинальд. Напоследок я сделаю ещё кое–что.

Он без тени страха, гордой походкой дошёл до кракена. Уже через минуту монстр опустился на дно, на прощание помахав мне щупальцем.

– Мои предки, как и я, умеем общаться с ему подобными. Больше Кардрагор вас не потревожит. Он уснул. И будет спать до тех пор, пока острову не начнёт угрожать опасность с моря. Но я должен вас предупредить. Магия вернулась, а вместе с ней проснулась тьма. Если хотите привести королевство к благополучию, всегда будьте настороже. И научитесь управлять тем, что всегда было частью вас.

Эдвин кивнул.

– С Вашего позволения, мы отчалим завтра.

– Как пожелаете. Мой дворец всегда открыт для вас.

Они обменялись прочными крепкими рукопожатиями. Посмотрев на небо, я увидела солнце...

---

---

Глава LVIX Последняя глава Хроник

– Убитые похоронены, – отчитался Родрик. – Наши потери колоссальны, но могло быть хуже. Если бы ты не отозвал войско, конец оказался бы плачевным для обеих сторон.

– Значит теперь ты это признаешь?

– Победа всё равно осталась за нами.

– Но какой ценой она нам досталась.

В Андаре сегодня особенно солнечно. Город празднует победу над Открывателями. А мне не до веселья. Я думаю о тех, кем нам пришлось пожертвовать ради мирного неба над головой, а ещё о словах Арчестера. Тьма никогда не дремлет.

– Что–нибудь известно о местонахождении Ёрагана?

– Его давно никто не видел.

Советник выглядел уставшим. Недавняя битва сильно его потрепала. Человек, закаленный войной. Но это явление никогда не может стать чем–то привычным и непротивоестественным. Возможно Родрик прав и ему действительно стоит уйти в отставку? Но он нужен мне. Сейчас как никогда раньше.

– Каким ты видишь будущее королевства, Эдвин?

– Свободным от сословной необходимости, процветающим и мирным. Думаешь мы сумеем?

– Сэйфории нужно отдохнуть. Должны суметь.

Я подошёл к письменному столу и вынул из ящика свиток.

– Мне нужно, чтобы ты опубликовал этот указ.

– О чем он?

– Мы с Скаарам заключили сделку. Сэйфорийцы и волколаки отныне вечные друзья. Они не нападают на нас, мы не преследуем их. Стаи могут свободно перемещаться по всем лесам острова.

Мужчина принял бумагу из моих рук.

– Распоряжусь.

– Есть ещё кое–что. Это касается моей матери. Ее нужно перенести в другую гробницу. Под Семиглавом слишком сыро. Не хочу, чтобы она оставалась там.

– При жизни Эрилла Мимиранна была единственным светом в этом дворце. Твое желание будет исполнено. Что ещё?

– Тайна моей сестры должна быть раскрыта. Семьи претендентов должны знать правду.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Как и в том, что Бари всё–таки сумеет обрести искупление. Констары не совсем потеряны.

– А, что насчет Немилина? Ты говорил с Рукком о дальнейшей судьбе Области?

– Буквально вчера. Немилинцы осознают всю важность единства Областей. Все должны находиться в равных условиях. Пока о предоставлении им независимости задумываться не приходится.

– Ещё будут указания?

– Нужно раздвинуть шторы в коридорах, – вспомнил я саркастичную шутку–совет Веты, – чтобы Серебряный дворец перестал быть обителью мрака.

---

Ко мне подлетел серебряный феникс.

– Теперь и у тебя есть птица.

– Назову её в честь острова Сэйфорией.

– И так же, как эти существа, королевство возродиться из пепла, обретя новое начало.

– Нашим новым началом станет изменение девиза, предложенного отцом.

– «Мечом и огнём отчищаем!». На что ты хочешь его сменить?

– На «Единством хранимы!». Девиз должен отражать основу новой политики.

– Эрилл в гробу перевернётся, – советник закашлялся. – Мне необходимо поговорить с тобой. Не уверен, что ты хорошо это воспримешь.

Я отпустил птицу в свободный полёт, а сам повернулся к Гэйну. Мужчина преклонил колено.

– Рэдвинальд, я обращаюсь к тебе не, как к другу, а как к своему королю, к партрару. На мне лежит серьёзная вина. Я совершил особо тяжкое государственное преступление и должен признаться.

– В чем же? – я начинаю беспокоиться. Не нравится мне, когда он обращается ко всем этим формальностям.

– Твой отец не покончил собой. Я взял на себя грех цареубийства. Эрилл приблизил меня к себе, поднял из грязи и сделал самым могущественным человеком во всем королевстве. Я же нарушил присягу, пойдя против него. Он убил Лилит! Я не мог этого забыть. Столько раз отговаривал себя. Но в ту ночь эмоции взяли верх. У него случился очередной приступ гнева. Я был не в силах его успокоить. Эрилл разбрасывался угрозами, нес бред про какой–то ритуал, говорил о том, что видит кровожадных духов и всё в таком роде. Превышенная доза белладонны под предлогом лекарства. Смерть, недостаточно мучительная для такого как он.

Гэйн убил отца? Я воздвигну памятник этому герою! Но нужно изобразить из себя правителя.

– Ты не судья, Родрик. У тебя не было права выносить ему смертный приговор.

– Я не сдержался.

– Это не оправдание. Почему ты молчал всё это время? Из–за тебя мог пострадать невиновный!

– Меня судьба Руккарда Каллифа не заботила. Обвинение в его адрес навсегда решило бы этот вопрос и избавило меня от проблем. Рэдвинальд, я ужасный человек, отвратительный друг, подлый обманщик и государственный преступник. Но ты должен знать, что я бы никогда не поступил так же по отношению к тебе.

– Стоило рассказать раньше.

– Мне жаль. Я прошу у Вас об отставке.

– Встань, – он поднялся. – Родрик Гэйн, с самого моего рождения вы были моим другом и надежным товарищем. Ваши труды на благо королевства не будут забыты. Сэйфории вы более не нужны.

---

Главнокомандующий поклонился.

– Но нужны мне.

Родрик явно не ожидал такого.

– Эдвин, я убил человека. Не просто человека, а верховного правителя.

– Чем нарушил клятву верности. Да, но отец был паршивым королём и пренеприятнейший личностью. Как верховный судья, я объявляю о твоем помиловании. Как твой друг, прошу тебя остаться при дворе. Идём, Родрик, у нас ещё куча дел.

***

– Я боялась, что больше никогда тебя не увижу.

Мы с Джоном сидели в цветущем саду и разговаривали.

– Я тоже боялся за тебя, Вета.

Он взял меня за руку. Я прилегла ему на плечо. На душе так спокойно.

– Помню, как все начиналось. Ты сказал, что сделаешь все ради меня. Спасибо.

– Что–то меняется, а что–то вечно. Например, наша дружба.

– Ты говорил, что хочешь уйти.

– Говорил и до сих пор считаю, что так будет правильно. Меня тянет путешествовать. Раньше возможности повидать новые места не было, но теперь мы с тобой свободны. И можем стать, кем захотим. Тебе вовсе не обязательно возвращаться домой, если Кельрун кажется слишком тесным.

– Я не знаю, что делать дальше. Рукк получил письмо от Ганны. Они в порядке и собираются в Немилин. Арчестер привёл их в семью Кастеров, которые всегда были нашими союзниками. Девочки находились в неведении, не знали о магии, Открывателях и прочем. Зато теперь всё будет хорошо.

– Вы встретитесь. Проведи время с семьёй. Потом решение само придёт.

– Мне будет очень тебя не хватать.

– И мне тебя.

Мы ещё немного посидели, вспоминая прошлое и возлагая надежды на будущее. Джон пообещал, что будет мне писать и присылать открытки с самых удивительных уголков Сэйфории. На этом мы расстались.

У нашей истории славный конец, а может и не конец вовсе, а только начало. С Джоном связаны самые прекрасные моменты детства. Он всегда защищал меня и любил, как и я его. Джонатан Рачес – достойнейший из сэйфорийцев. Он заслуживает счастья, которое непременно найдет его.

Я вернулась в свои покои, где меня дожидалось письмо. Я удивилась, увидев, что оно от Агайи. Девушка писала, что в Пристанище знают о случившееся. Она сожалеет о многом, ей жаль, что жители потаённого места не согласились, раскрыв свою тайну, помочь нам. Но она возлагает надежды на то, что когда–то в будущем секрет скрытого в песках Гайши оазиса будет раскрыт. Я произвела на неё большое впечатление и заставила посмотреть на некоторые вещи под другим углом. Агайя признательная мне за это. Постепенно, шаг за шагом, взгляды поколений станут меняться. Просто ещё не настал подходящий момент.

---