Файл: Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком.docx

– Но есть одно «но», – Тэйра слушала очень внимательно. – Мой народ и я в том числе можем погибнуть в скором времени. И если это не остановить...

– Почему вы должны погибнуть?

Стоит ли рассказывать им правду? Судя по тому, что я вижу сейчас – они не усомниться в правдивости моих слов. В Пристанище верят в магию. И если не приведу достаточно веских аргументов, меня отсюда не выпустят. Выбора нет. Расскажу.

– Эрилл Констар, преследуемый духами убитых немилинцев и собственной жаждой мести, посветил жизнь поискам последнего магического артефакта, с помощью которого можно уничтожить весь Немилин и всех его детей. Чуть больше полугода назад короля нашли мёртвым в своих покоях, но он оставил сыну завещание закончить его дело. Если Рэдвинальд не совершит ритуал Освобождения, то проклятье Эрилла будет терзать всех Констаров до скончания веков. За ними будут охотиться разгневанные духи убитых. Я не могу допустить гибели своего дома.

– А что ты можешь? Рэдвинальд Констар – самый могущественный человек во всём королевстве.

– Это так, но я принесла клятву убить его. Кроме того, мне известно, где сейчас может находиться тот самый артефакт. Как видите, за дюнами у меня осталось несколько незаконченных дел. Мне не принципиально, где умирать, но, если есть хоть малейший шанс сохранить жизнь остальным, я обязана им воспользоваться! Вот. Вы тоже теперь знаете правду.

Мой рассказ удивил их.

– Пристанище едва ли можно назвать частью Сэйфории, а если ты примешь нашу веру и станешь одной из нас, последствия ужасного ритуала не настигнут тебя.

– Остальные немилинцы пострадают!

– Во времена Долгой Зимы тоже страдали многие, но ничего поделать нельзя. Ты должна отпустить их и позволить себе создать что–то хорошее завтра.

– Именно такими словами ваши прародители оправдывали своё предательство?

– Ты понятия не имеешь о чём говоришь, – Тэйра демонстративно отвернулась от меня.

– Не обижайся на Вету, дай ей немного времени. Она поймёт, что для неё лучше.

– А если я откажусь посвящаться?

– Покинуть Пристанище дано лишь мёртвым, чьи тела хоронят в песке.

– Меня убьют?

– Тебе предложат выпить яд, – объяснила Тэйра. – Если не согласишься, да, тебя убьют. Ведь ты уже знаешь, где мы скрываемся и можешь нас рассекретить.

– Выходит, теперь я в плену?

– По крайней мере этот плен безопасен, а там, откуда ты пришла, тебя хотят убить с помощью какого–то обряда.

---

– Да, звучит совсем плохо, но поймите меня, я не могу их бросить!

– Почему? – Агайя широко раскрыла свои бездонно серые глаза. – Пускай об этом подумает кто–то другой. Ты выжила, значит ты нужна здесь!

– Я нужна там!

– Не понимаю, почему ты так цепляешься за эту Область?

– Потому что она её хранительница, – в дверях стоял молодой человек с такими же, как у Агайи, серебристыми волосами. – Вы говорите с леди Ветой де Кельрун, приёмной дочерью лорда Руккарда Каллифа.

– Здравствуй, Ардан, ты никогда не входишь без стука, – поздоровалась с парнем хозяйка.

– Приветствую тебя, брат, – помахала рукой Агайя.

Я внимательнее посмотрела на вошедшего.

– Так это ты спас меня и принёс сюда?

Ардан кивнул.

– Спасибо.

– Только твоя лошадь уже была мертва. Тут я бессилен.

Я склонила голову, вспомнив о своей быстроногой спутнице.

– Её нужно подготовить к церемонии.

– Я этим займусь, – взяла на себя инициативу Агайя.

***

До церемонии посвящения оставалось два дня. Я стояла на высоком холме и смотрела за горизонт. Бледно–голубое полотно соприкасалось с зеленью и плавно размывалось безликими очертаниями. В Пристанище все люди посвещают себя работе и строительству самого лучшего места на свете. Когда Сэйфория корчилась от боли, убежище спокойно существовало, скрытое от любопытных глаз.

Помню, как всего пару недель назад я собиралась сдаться, убежать далеко–далеко, затаиться. И вот я нахожусь в самом секретном месте острова. Бойся своих желаний, Вета, иногда они имеют свойство сбываться.

– Красиво правда?

– Ардан? Я думала ты на стройке.

Парень подошёл ближе.

– Объявлен перерыв.

Он выглядел задумчивым, погружённым куда–то в глубину собственных мыслей. Не хочется тревожить его расспросами.

– Пойду. Хорошего тебе дня.

Он ничего не ответил и я, спустившись вниз, направилась к шатру Агайи.

– Твой брат всегда такой загадочный?

– Не обращай внимание. Ардан сам себе на уме. А я выбрала тебе наряд на церемонию.

Это было ослепительно белое кружевное платье в пол.

– Немного не твой стиль, но я подумала, что тебе понравится.

– Агайя, я благодарна тебе за всё, что ты делаешь для меня, но я не останусь в Пристанище.

Не говоря ни слова, девушка схватила меня за руку и потащила за собой.

– Прежде чем принимать решение, ты должна увидеть кое–что.

Живописные улочки сменились на грязные трущобы. Здесь пахло сыростью и отходами. Бездомные ползали в куче мусора, облепленные мухами, жалкие. Отбросы общества. Обречённые не жить, а выживать, захлëбываясь в собственных испражнениях.

---

– Они не принадлежат ни к какой касте.

Агайя продолжала тащить меня по этому отвратительному переулку, мимо тех, кого людьми то сложно назвать. Многие из них стонали. Другие лежали неподвижно, возможно мертвые. Укрытием для них стали картонные коробки, а пищей – остатки с чьего-нибудь стола.

Меня начало мутить.

Это не воры и не убийцы. Даже преступникам в Пристанище обеспечивают более комфортные условия. Их отправляют на чёрные подневольные работы. А эти, – она указала на бездомных, – отказались от своего призвания. Они попытались перейти в другую касту, взывали к бунту и в конечном итоге оказались здесь.

– Почему ты мне это показываешь?

– Ты была рождена воительницей Немилина. Судьба привела тебя к нам, чтобы ты обучила нас своему мастерству.

– Ты же говорила, что здесь не принято воевать.

– Будущее не определено. Кто знает, с какими угрозами нам ещё предстоит столкнуться.

– Но вы изо всех сил пытаетесь сделать будущее предсказуемым. Все эти касты призваны определить наперёд положение человека. Так правительству легче контролировать вас, – смело высказалась я.

– И что в этом плохого? Вета, от себя не уйдёшь. Может ты и думаешь, что рождена для чего–то другого, но это призраки прошлого вселяют в тебя сомнения и пустые ожидания. Если и вправду хочешь быть полезной, оставайся с нами. Посмотри, что происходит с теми, кто отворачиваются от самих себя.

Я с жалостью взглянула на выброшенных из системы. Они лишь хотели другой жизни, но общество посчитало их опасными и отправило на самое дно.

– Я низа что не стану такой!

– Нет, тебя просто убьют. Ты лишишься даже подобной участи.

– В вашем прекрасном будущем нет места свободе выбора.

– Зачем забивать себе голову пустыми размышлениями о смысле, идее, политике, если можно просто пахать во благо?

– Ты сама то себя слышишь?

– Я приняла себя и счастлива. После смерти Гайша вознаградит меня.

Понятно. Мы по–разному смотрим на вещи. Агайя верит в блаженство после смерти, а я намерена побороться за идеальный мир в реальности.

– Тебя воспитывали по–другому. Я выросла в месте, которое из покон веков называют городом Свободы. Не осуждаю твоё мировоззрение. Может ты и права. Но мне никогда не стать полноценной частью твоего королевства. Вы боитесь свободы, а я готова пойти на всё дабы избежать пусть и самого сладкого

---

, но плена. Готова даже умереть, ибо смерть – освобождение.

Повисло неловкое молчание, разбавляемое хрипами голодающих.

– Ты очень странная, Вета из Кельруна. Я признательна тебе за честность. Твои слова не изменят мою преданность убеждениям, но я не стану тебя осуждать за ошибочное мнение. Скоро церемония. Можешь поступать, как пожелаешь.

Больше мы не разговаривали.

---

Глава XXXVIII Вечный круг

Темнело. Мы возвращались обратно в шатёр. Пристанище погружено в спокойствие тёплого вечера. Портить его разговорами о смыслах не хотелось, но и находиться в напряжённой тишине тоже.

– Кто бы мог подумать, что где–то на острове сохранился уголок, жители которого могут быть счастливыми.

Не считая отверженных, конечно.

– Жаль, что такой не может быть вся Сэйфория, – тихо ответила девушка.

Дорогу преградила похоронная процессия, несущая большой дубовый гроб под монотонные удары в бубен. Цепь людей в белых одеждах с каменными лицами тянулась по всей улице. Завороженая, смотрела я на то, как народ провожает в последний путь усопшего.

– Кто–то из касты Высших покинул нас, – дрожащим голосом прошептала Агайя.

Участники процессии казались призраками, плывущими в темноте, разбавляемой пламенем пылающих факелов. Зрелище было воистину торжественным и печальным. Пристанище лишилось одного из своих звеньев, но вскоре на его место встанет новое. В объятия смерти попадут все без исключения, независимо от расы, должности или касты. Но движение по линии прогресса не остановить. Они мечтают о большем. Стремятся к совершенству. Быть может, так и должно выглядеть идеальное государство, не испытывающее на себе постоянные издевательства тирана и не озабоченное борьбой за выживание.

Мы склонили головы, когда полоса молчаливых проплыла мимо нас. Не знаю кем был этот человек, но, вероятно, при жизни от отдавал всего себя долгу, чем посмертно добился признания и уважения. Мне кажется немного странным обычай хоронить в деревянных коробках. Усопших немилинцев придают огню, а их прах развеивают над Лиловым океаном, чтобы душа их прежде, чем достигнет вознесения, могла свободно летать на просторе. А этот гроб закопают в песке, где труп будет разлагаться и гнить, объедаемый омерзительными тварями, живущими под толщей барханов. Не самая завидная учесть. А с другой стороны, какая разница, если душа умершего в конце обретёт новый дом среди песков Гайши?

***

Утро началось с чашки кофе.

– Чего мне ждать от сегодняшней церемонии? Что я должна делать?

Агайя листала старинную книгу по врачеванию.

– Если честно, я и сама не представляю, что происходит за закрытыми дверьми церемониального зала. Это тайное мероприятие. О таком не распространяются.

---