ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.04.2024
Просмотров: 398
Скачиваний: 0
СОДЕРЖАНИЕ
Определение философии. Философия и мировоззрение
Полисемия концепта «наука» и многообразие его определений.
по дисциплине «История и философия науки»
Определение ключевых эпистемологических категорий
Типология знания. Эпистемологическая специфика науки
Онтология бытия и онтология реальности
Что такое сознания и как оно существует?
ГОУ ВПО «ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ И НАУКИ
Альтернативы реальности: множественные и возможные миры
ГОУ ВПО «ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Доклассическая наука: античность
Доклассическая наука: Средневековье
Рождение классической науки (вторая половина XVI –XVII вв.)
Эволюция классической науки (XVIII – конец XIX вв.)
Рост научного знания и концепт «научная революция»
Причины и типология научных революций
Изменение научной картины мира в результате научных революций
Зарождающаяся экспериментальная натурфилософия устанавливает фак- ты. Она видит свою задачу не столько в познании сущности природы, что пытался осуществить Аристотель, сколько в раскрытии ее конкретных пов- торяющихся, причинно обусловленных естественных проявлений. Данные о феноменах аккумулируются опытным путем, и с помощью измерительных приборов. Благодаря техническим изобретениям, с элементами мира начи- нают проводиться целесообразные манипуляции. И то, и другое требует точности, замены качественных понятий количественными.
Формируются ясные представления об эпистемологических элементах науки, таких как проблема, предсказание, свидетельство, предположение, теория. Научный закон приобретает статус важнейшей формы научного знания. В плоть и кровь науки входят такие феномены как критика, кон- куренция, авторство, открытие, новизна, изобретение. Ведущие ученые того времени – сторонники точного описания экспериментов, независимого воспроизведение результатов опыта, проверяемости натурфилософского знания. Эти требования в XVIII в. погубили алхимию, которая во времена
Ньютона и Бойля еще имела статус «закрытого», эзотерического знания.
Бросается в глаза не только универсализм ученых XVI – XVII вв. (мно- гие из них успешно занимались несколькими дисциплинами), но и огромное влияние на них философских идей. Начинается процесс институциона- лизации науки (он становится необратимым в XIX в.) Формируется две относительно автономные научно-философские школы – британская и континентальная.
В XVIII – начале XIX вв. в учение Ньютона влита свежая кровь. Эйлер, Лагранж, Лаплас не просто систематизировали и творчески дополнили классическую механику. Они ее «осовременили». Окончательное становле- ние классической оптики, связанное с успехами ее волновой парадигмы, а также формирование термодинамики и электродинамики – не только успеш- но реализованные программы в деле освоение природы. Это подготовка почвы для появления неклассической физики. Труды Герца, Максвелла, Больцмана подтвердили правоту тезиса о единстве мироздания и неисчер- паемости его тайн. Они сигнализировали о кризисных, в позитивном смысле этого слова, явлениях в науке.
Ландшафт естествознания в конце XVIII –XIX веков был значительно усложнен за счет формирования новых великих наук – химии и биологии. Революционными идеями обогатили математику Гаус, Лобачевский, Галуа, Гамильтон, Риман, Ли, Гильберт. Значительно расширился горизонт астрономии. На сцену уверенно ворвались социально-гуманитарные науки. XIX столетие можно назвать периодом их самоидентификации.
Окончательно утвердилась идея продуктивного синтеза эмпирии и теоретизирования. Религиозно-метафизические концепты вытесняются на периферию интеллектуальной жизни, в том числе, благодаря открытиям в геологии и палеонтологии. Новый импульс дан развитию научной методо-
логии. Особую роль в этом сыграли представители немецкой классической философии и их последователи, а также эволюционизм Ч. Дарвина.
В XIX век смело можно назвать веком научных законов. Далеко вперед шагнула техническая, инженерная мысль. Огромный функциональный потен- циал науки уже невозможно было поставить под сомнение. Результаты научных открытий входят в каждый дом, они – не только генератор промышленной революции, но и неотъемлемая составляющая социальной жизни. Научная теория утверждается в качестве важнейшего элемента культуры, а сама наука – маркера новейшей истории.
ГОУ ВПО «ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Кафедра философии
В. В. Волошин
ЭВОЛЮЦИЯ НАУКИ
(часть третья)
Лекция
по дисциплине «История и философия науки»
Донецк, 2022
СОДЕРЖАНИЕ
1. Кризис конца XIX в. и формирование неклассической науки (1900 –
1919) ................................................................................................................. 3
-
Наука в 20-30-е годы ХХ в. ..................................................................... 12
-
Современная наука
(вторая половина ХХ – начало XXI в.) .................................................... 21
Внимание!
Выводы сформулировать самостоятельно (объем –
10-15 предложений)
1
В 90-е гг. XIX века классическая физика (механика, электродинамика, термодинамика, статистическая физика) обнаруживает внутренние теоретические расхождения и логические противоречия. Она не способна объяснить ряд экспериментально установленных явлений, под угрозой оказываются даже законы сохранения (массы, энергии, импульса). А. Пуанкаре охарактеризовал происходящее как «кризис физики». Само собой, дать точную датировку кризиса нельзя и 01 января 1901 г. он не закончился. С помощью термина «кризис физики», мы фиксируем уникальное квазисобытие или, «нарративную субстанцию» (Ф. Анкерсмит), аналогичную «Ренессансу» или «холодной войне». Кризис рано или поздно заканчивается и на сцену истории выходят новые действующие лица. Таковыми стали квантовая теория и теория относительности.
Электродинамика Максвелла входила в конфликт не только с классической механикой, но и новыми экспериментальными данными, в том числе полученными и в области атомной физики. Эфир, существование которого было опровергнуто в результате эксперимента Майкельсона – Морли (1887), трактовался Максвеллом в качестве сплошной идеальной среды, в которой распространяются электромагнитные воздействия, включая свет.
Эфир был парадоксальной субстанцией – лишенной вязкости, но способной натягиваться и сжиматься, жесткой, но крайне разреженной и всепроникающей, неподвижной и легко возмущаемой одновременно. Он занимал важное место, пусть и в качестве допущения, в общепризнанной и хорошо работающей электродинамике. Отказаться от наследия Максвелла было непросто, хотя такие предложения и поступали (В. Ритц Дж. Томсон). Наличие эфира, заполняющего абсолютное ньютоново пространство, снимало вопрос об онтологическом и эпистемологическом статусе пространства. Когда же эфир стал покидать физические теории, проблема не фиксируемого, метафизического пространства встала в полный рост. Стало ясно, что без анализа времени и движения (скорость света признавалась многими в качестве константы) эту проблему решить было нельзя.
Но, не эфиром единым. Об аномальном, с точки зрения небесной механики, смещении перигелия Меркурия речь уже шла. В 1895 г. авторитетный астроном С. Ньюком уточнил значение аномалии, обнаружив таковую еще и у Марса. Были отвергнуты ad hoc гипотезы, призванные «спасти» классическую механику (планета Вулкан, осевое сжатие Солнца, наличие кольца вокруг него и т. д.). Астрономия давала и другую пищу для размышлений: связь продолжительности «жизни» звезд с их огромным запасом энергии не поддавалась объяснению. Согласно предсказаниям классической физики, Солнце должно было давно погибнуть.
В 1893 г. В. Вин открывает закон смещения для излучения осциллятора – абсолютно черного тела (АЧТ) – гипотетического объекта, поглощающего (и испускающего) все падающее на него электромагнитное излучение. В природе АЧТ нет, но имеются объекты, которые в определенном интервале близки к нему. Например, Солнце, порошок платины, обычная сажа. Была установлена зависимость длины волны, на которую приходится максимум излучения и температуры АЧТ: если температура увеличивается вдвое, вдвое уменьшается пиковая длина. Так как частота обратно пропорциональна длине волны, растет и частота. Через три годы Вин публикует формулу для распределения энергии в спектре излучения АЧТ (закон распределения Вина). В 1900 г. экспериментально подтверждено: закон нарушается. «При больших плотностях энергии и соответственно для длинных волн были установлены (впервые Люммером и Принсгеймом) заметные отклонения»1. Планк, убежденный в правоте Вина, решает улучшить его закон, а в результате открывает новую страницу в истории науки. Сам того не желая, он выходит за границы классической физики.
В 1895 г. Вильгельм Рентген (первый лауреат Нобелевской премии по физике, 1901) открывает «Х-лучи» – электромагнитное излучение с чрезвычайно короткой длиной волны (всего 102–10–3 нанометра, или 10–7–10–12 м). Невидимые «Х-лучи», названные в честь их первооткрывателя, испускаются при бомбардировке мишени быстрыми электронами (Рентген об электронах не знал, он работал с «катодными лучами») и способны «пронизывать» вещество, не преломляясь и не отражаясь. Рентгеновское излучение (в 1912 г. М. фон Лауэ подтвердит его волновой характер) стало мощным орудием в деле критики «старой» физики. Не в последнюю очередь благодаря гению Рентгена, в следующем году А. Беккерель обнаружил «урановые лучи», тем самым открыв радиоактивность – явление, при котором, как было установлено позже, нестабильные атомные ядра спонтанно (удар по детерминизму) делятся, переходя в более стабильное состояние. В 1898 г. П. Кюри открыл радиоактивный элемент, названный полонием, а М. Склодовская-Кюри – радий. В 1900 г. П. Виллар, изучая радиоактивность, зафиксировал гамма-лучи, составившие «компанию» альфа и бета-лучам. Гамма-излучение имеет невероятно малую длину – менее 0,1 нанометра. В 1903 г. Ф. Содди и Э. Резерфорд сформулировали закон радиоактивного распада. «Старая» физика не могла ответить на вопросы: «По каким «правилам» живут атомы, откуда в них столько энергии, почему атомы каждого из элементов имеют неповторимые «отпечатки пальцев»