ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 26.04.2024
Просмотров: 469
Скачиваний: 0
СОДЕРЖАНИЕ
Определение философии. Философия и мировоззрение
Полисемия концепта «наука» и многообразие его определений.
по дисциплине «История и философия науки»
Определение ключевых эпистемологических категорий
Типология знания. Эпистемологическая специфика науки
Онтология бытия и онтология реальности
Что такое сознания и как оно существует?
ГОУ ВПО «ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ И НАУКИ
Альтернативы реальности: множественные и возможные миры
ГОУ ВПО «ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»
Доклассическая наука: античность
Доклассическая наука: Средневековье
Рождение классической науки (вторая половина XVI –XVII вв.)
Эволюция классической науки (XVIII – конец XIX вв.)
Рост научного знания и концепт «научная революция»
Причины и типология научных революций
Изменение научной картины мира в результате научных революций
А. Эйнштейн говорил о поиске в высшей степени универсальных зако- нов, из которых с помощью дедукции можно получить картину мира. Он подчеркивал, что нет логического пути, ведущего к этим законам. Они могут быть получены только при помощи интуиции и «интеллектуальной любви к объектам опыта. К. Поппер предлагает рассматривать законы природы как синтетические, неверифицируемые, строго универсальные высказывания, имеющие форму: «Для всех точек пространства и времени (или во всякой пространственно-временной области верно, что…». Высказывания, относящиеся к конечным областям пространства и времени он именует «конкретными» или «сингулярными»2. Случайные высказывания, согласно Попперу, тоже могут быть истинными и строго универсальными.
Универсальность закона – вещь неоднозначная. Неопозитивисты считали: так как универсальность несводима к элементарным высказываниям о чувственном опыте, без нее наука может обойтись. Универсальность может быть понята онтологически, т. е. как некая связь, имеющая место в отношении всех объектов некоторого класса, в любых пространственно- временных координатах, одним словом, везде и всегда. Это очень сильное метафизическое допущение, предполагающее абсолютную неизменность законов природы. Эпистемологически неизменность задается в программе максимально общих понятий с использованием квантора общности. «Везде» и «всегда» имеет ограничения, что позволяет выделять универсальные (фундаментальные) законы и частные законы. Последние либо непосредственно производны от первых, либо отражают локальные регулярности. Закон теплового расширения металлов является вторичным по отношению к универсальному закону теплового расширения физических тел. Другой пример: формирование планет Солнечной системы имеет некоторые закономерности, но у планет земной группы они одни, у газовых гигантов – другие. Следовательно, эти закономерности супервентны на других законах эволюции небесных тел. Наконец, Венера и Марс, с одной стороны, Сатурн и Уран – с другой, формировались,
подчиняясь индивидуальным закономерностям, следующим из локальных законов. Но движение всех планет Солнечной системы подчинено фундаментальным законам Кеплера. В качестве их фальсификатора уместно рассматривать описанную выше «проблему перигелия Меркурия».
Универсальность законов ограничена. Законы евклидовой геометрии, которые долго считались фундаментальными, как оказалось, таковыми не являются. Электромагнитное поле подчиняется законам, которые ничего не говорят о существовании кварков или нейтрино. Законы, описывающие сильное и слабое взаимодействие, не обязательно предполагают электро- магнитные силы. Мы можем представить мир, в котором есть электро- магнетизм, но нет слабого ядерного взаимодействия и наоборот. Все вышеперечисленные законы ничего нам не говорят о темной материи.
Законы природы описывают (преимущественно на языке математики), не только явления действительности. Они – дескрипции потенциальных ситуаций, которые реализуются при определенных условиях или не могут быть реализованы ни при каких обстоятельствах, ни в одном из настоящих и будущих миров. С другой стороны, мы не знаем начальных условий формирования всех миров и не можем исследовать миры, отличающиеся этими условиями друг от друга и от нашего мира. Можно лишь выдвигать гипотезы о существовании миров с иной номологией. Но если они и есть, то нам принципиально не доступны.
Н. Гудмен считает, что адекватным критерием, на основании которого можно истинные утверждения поделить на законы и не-законы, является наличие достаточного основания, для выведения условных (контрфакти- ческих) высказываний. Истинные утверждения, отражающие случайные качества, не могут быть достаточными для выведения условных суждений, из них нельзя сконструировать достижимые W. Из научного закона контр- фактические суждения выводимы. Вопрос, какие предикаты можно экстра- полировать от известных случаев на неизвестные, остается открытым. Не все ясно, с тем «как определить обстоятельства, при которых некое утверждение можно принять независимо от установления любого данного его примера» и как установить со-логичность высказываний1.
Так или иначе, научные законы – суровый цензор, они
нечто необходимо запрещают, имеют информационно-ограничительный масштаб. Чем больше масштаб, тем больше законы говорят нам о действительном мире. «Закон природы устанавливает определенные пределы того, что возможно»2. Например, закон сохранения энергии выразим в форме «Не существует вечного двигателя». Это не запрещает нам мыслить миры, в котором есть вечные двигатели. Логическая необходимость не тождественна необходимости естественной. Логически возможно все, что не ведет к очевидному противоречию (хотя закон непротиворечия тоже имеет огра- ничения). Логическое допущение станет физически возможным, если оно не противоречит законам природы. Английский астрофизик А. Эддингтон в данном контексте выделил два типа законов, исходя из того, что некоторые вещи не происходят, потому что они невозможны, другие – так как они невероятны. Законы, запрещающие невозможность – первичные, невероятность – вторичные. Во вторичных законах, можно предположить, доминирует эпистемологический аспект. В первичных – онтологический. Хотя их разграничение зависит от того, как трактуется вероятность.
По способу получения имеем эмпирические и теоретические законы. Данное деление было предложено позитивистами и не потеряло своей актуальности. В формулировке эмпирических законов присутствуют тер- мины наблюдения, теоретических – термины, имеющие своем референтом абстрактные объекты. Согласно неопозитивистам, наблюдаемое относится ко всем количественным величинам. Но эмпирические законы, именуемые также эмпирическими обобщениями, могут быть и качественными. Теоре- тические законы более общие и распространяются, констатирует Карнап, на объекты, которые не могут быть измерены простым, непосредственным способом. Это атомы, электроны, электромагнитные поля и т. д. Механизм взаимодействия двух типов законов Карнап трактует просто и убедительно: «Эмпирический закон помогает объяснить факт, который уже наблюдался, и предсказать факт, который еще не наблюдался. Подобным же образом теоретический закон помогает объяснить уже сформулированные эмпирические законы и позволяет вывести новые эмпирические законы. Так же как отдельные, единичные факты должны занять свое место в упорядоченной схеме, когда они обобщаются в эмпирический закон, так и единичные и обособленные эмпирические законы приспосабливаются к упорядоченной схеме теоретических законов»
3. Эмпирические законы ус- танавливают причинные связи между фактами и явлениями, готовя почву для дальнейшего анализа взаимодействующих природных или социальных систем. Данный анализ проблематичен без абстрактных объектов, вклю- ченных в схему теоретических законов.
По точности предсказаний законы подразделяют на детерминистские (динамические) и вероятностно-статистические (стохастические, индетерминистские). Первые дают однозначно достоверные предсказания, претендующие на статус общезначимых. Вторые – лишь прогнозы, т. е. предсказания, вероятные в меньшей степени. Вероятность определяется через относительную частоту случайных массовых (повторяющихся) собы- тий и выражается в процентах. Детерминистские законы, например, ме- ханики Ньютона, долгое время считались «настоящими». Но у них есть недостаток. Они «абстрагируются от сложных факторов, условий и особенностей явлений, а главное – не учитывают наличия случайностей и их взаимодействий. Между тем такие случайности играют немалую роль в природе, а особенно в общественной жизни»1. В термодинамике вероят- ностные законы были «реабилитированы», а в рамках квантовой физики признаны доминирующими. Стохастические законы широко используются в социально-экономических науках. Следует отличать такие законы от результатов статистических исследований, которые ничего не запрещают, дают ситуативные объяснения, играют вспомогательную роль в прогнози- ровании. Детерминистские и вероятностные законы не противостоят друг другу. Ученый, с одной стороны, выводит каузальные законы, дающие точные предсказания, с другой – открывает статистические законы, чтобы дедуцировать частотные предсказания. Сведение точных высказываний к частотным высказываниям логически возможно. «Обратная редукция не- возможна. Частотные высказывания вообще не могут быть дедуцированы из точных»2. Вопрос о превосходстве детерминистских законов, которые правят миром, Поппер считает метафизическим. Все законы имеют гипо- тетический характер. Они могут быть лишь подкреплены в том смысле, что способны доказать свою устойчивость под огнем проверок.
Гипотетичность и относительность законов объективна. Законы со- временной физики признаются фундаментальными и динамическими. Они определяют, каким образом элементы мира меняются во времени. Входные параметры (условия в исходный момент времени) переводятся в параметры выходные (условия в другой момент). Но законы физики индифферентны к различию прошлого и будущего, идея «настоящего» плохо согласуется с относительностью. Оставляет некоторые вопросы второй закон термодинамики. Если энтропия возрастает, то откуда берет начало, было ли время, когда энтропии не было, и было ли это время временем? Как отмечает Р. Пенроуз, эти несоответствия не катастрофичны. «Наша физическая картина мира содержит некоторые фундаментальные составляющие, отличные от простых эволюционных уравнений, и при этом некоторые из них действительно несут в себе временную асимметрию»
3.
Стоит также вспомнить, что «первокирпичики» мироздания – чрезвычайно стабильны. В отличие от макрообъектов одного типа (класса), все электроны, например, имеют в точности одни и те же качества. Атомы водорода являются структурами, существующими в немыслимом количестве идентичных копий. «Они не развиваются и не разрушаются и в стабильной среде не демонстрируют никаких свойств, которые изменялись бы во времени»4. Поэтому эти свойства вряд ли выводимы из динамических
уравнений. Детерминистские законы дополняются законами, до конца еще не ясными для науки, – законами квантовой механики и законами, регулирующими эволюцию огромной, холодной, расширяющейся
Вселенной. В ней, по словам Ф. Вильчека, носятся «атомы, изголодавшиеся по энергии», порождая из индетерминистского хаоса структуры, которые подчиняются динамическим законам.
Что же такое законы природы? Закономерности, которые субъект вы- являет в мире и именует по своему разумению, или универсальные и необ- ходимые характеристики мира как такового? Каким бы ни был ответ, наука без законов невозможна. Они – важнейший элемент ее структуры, объяс- няющий и конструирующий реальность и сам требующий объяснения.